Тексты песен

20 лет спустя

Как постарела Галатея, а ведь ей всего лишь двадцать…
Лишь двадцать лет, как ожил мрамор по велению богов.
С тех пор наш скульптор научился незаметно напиваться,
Стал обладателем подагры, диабета и… рогов.

Ей не чета, хоть не урод, и руки твердо знают дело.
Но где ж видали, чтоб художник сам шедеврами владел?
Она клянет его всю жизнь за власть годов над бренным телом:
Окаменел бы лучше сам — ей ни к чему земной удел.
Окаменел бы лучше сам, окаменел бы лучше сам, окаменел бы лучше сам.

Пора бы зеркало сменить: как ни гляди — видны морщины.
И дочь некстати подросла, и горизонт от пепла сер
Там, где убиты на войне ее любимые мужчины,
А кто моложе, те, конечно, пропадают у гетер.

Вот вам урок, Пигмалион, когда ж вы станете мудрее?
Не безгранично мастерство, не все исправит ваш резец.
На черном рынке женских душ вы проиграли в лотерею,
А, может, просто пошутил над вами всемогущий Зевс.
А, может, просто пошутил, а, может, просто пошутил, а, может, просто пошутил.

Вы были счастливы уже и на кифаре рвали струны,
Когда закончили творить и пировали под луной.
И, только двадцать лет спустя, смогли понять, что лишь безумный
Способен сделать идеал своею собственной женой!

Я заклинаю вас, друзья мои — влюбленные поэты,
Чтоб Дионису не продать свои бесценные мозги,
Не приближайтесь ни на шаг к очаровавшему портрету,
Ведь вы увидите вблизи одни неровные мазки.
Не приближайтесь ни на шаг, не приближайтесь ни на шаг, а, может, просто пошутил, ей ни к чему земной удел…
Не приближайтесь ни на шаг!

Млечный Путь

Знакомый в окне силуэт
Растаял как бабочки след.
Баюкает волнами Ле-
та, уносит печали.
Дугой от окна до окна
Путь Млечный протянется к нам:
Он вечностью соединя-
ет земные начала.

Маршрут не забыл до сих пор:
Твой дом-Броневая-Депо,
Сливается электропо-
езд с Балтийским вокзалом.
А впрочем — другое кино:
И город не тот, и окно,
И нас разделяют давно
Только восемь кварталов.

Наверх опускаются звезды в бездонный колодец галактик,
И я обречен оставаться с тобою земным притяженьем.
С востока пришедшая облачность нам говорит об антракте,
И все же дождемся, родная, конца представленья.

Свиданье назначил, прости,
Беспечно на Млечном Пути.
Я знаю: могу упустить
И тебя, и удачу.
Я нужен тебе на земле,
Но неба блестящего плен
Дороже земных сожале-
ний, а звезды не плачут.

Наутро я стану другим —
Работа, болезни, долги.
Поблекнут кусочки фольги,
А пока до рассвета
Лететь мне над белой дугой
К тебе…, а быть может к другой.
Желай мне хорошей пого-
ды, попутного ветра.

Наверх опускаются звезды в бездонный колодец галактик,
И я обречен оставаться с тобою земным притяженьем.
И пусть облака объявляют землянам о долгом антракте,
Мы все же дождемся, родная, конца представленья.

Перед осенью

Если знойного лета развязка близка,
Значит скоро меня одолеет тоска
По любви, что уже и еще вдалеке.
Тосковать по привычке отправлюсь к реке.

Ты придешь, призовешь без дурацких затей
Жить как все — ради дома и ради детей.
Мы родили детей и построили дом,
Мы нажили добро и любовь наживем.

Но вчера я увидел на том берегу
Ту любовь, что теперь ото всех берегу.
Верно, надо покаяться и возвратиться,
Но к югу летят перелетные птицы.

В небе осени растает
Легкий штрих последней стаи,
И душа моя пустая
Вслед потянется, и станет
Нестерпимой мысль простая:
Для чего мы здесь остались,
И навалится усталость,
И спасеньем будет старость…

Решено, решено — уходя, уходи.
Все грядет впереди, все горит позади.
На другом берегу зеленее трава.
Доплыву, даже если ты будешь права.

Только ветер поднялся с другой стороны —
Нет страшнее волны, чем в бокале вины.
И уже нет надежней из тысяч идей
Той идеи, что жить надо ради детей.

Возвращаются птицы на земли отцов.
Здесь гнездо берегут, здесь выводят птенцов.
А на южной земле — погуляли и будет,
Как будто простые бескрылые люди.

В небе осени растает
Легкий штрих последней стаи,
И душа моя пустая
Вслед потянется, и станет
Нестерпимой мысль простая:
Для чего же мы расстались,
И навалится усталость,
И спасеньем будет старость…

Ах, как хочется правильно все разрешить…
Сколь ни меряй, потом надо резать и шить.
Приготовь для родных покаянную речь —
Если выбор твой честен, то честь не сберечь.

Звонок в Петербург

За сотни верст по проводам
Летит мой голос расставаниям назло,
И если ты ответишь: «Да», —
Мне дозвониться повезло.

Ты расскажи мне, как живешь.
Пускай банально пожеланье — это так,
Но все другое — просто ложь,
Красивых слов большой пустяк.

А в марте все коты в азарте,
Я сам тому не исключенье.
Ах, сколько женщин в мире, только
Я пировал один в свой день рожденья.
В блокноте две неровных строчки —
Тоска по давнему апрелю.
А в нынешнем нет счастья точно,
Так у того занять ну хоть неделю…

Обмен погодой — пара фраз:
У нас февраль забыл морозы, уходя.
Туман и снег с дождем у вас —
Не помню Питер без дождя.

Там день за днем светлее ночь,
День ото дня поздней закаты над Невой.
И подрастает ваша дочь,
И лишь ни слова про него!…

Монеты позапрошлым летом
На дно Обводного канала
Легли напрасно — это ясно:
На возвращение надежды мало.
В блокноте две неровных строчки —
Тоска по давнему апрелю.
А в нынешнем нет счастья точно,
Так у того занять ну хоть неделю…

За сотни верст по проводам
Летит мой голос к ветрам северной реки.
Я жду, что ты ответишь: «Да!»…
Опять короткие гудки…

Последний разговор

Чихает и шумит заезженной пластинкой
Певец моей тоски — автобусный мотор.
Уже четвертый час любви моей поминки,
Предутренний туман, последний разговор.

Ах, если бы забыть, в каком живешь ты доме,
Да черт в моей душе назойливо поет,
Что носит этот дом мой несчастливый номер,
А счастье в доме есть, но счастье не мое.

Непременно повезти мне должно сегодня в картах,
И сулит солидный куш невезение в другом.
Все нормальные коты успокоились до марта,
И в июньскую жару мне за песни поделом.

Убрался с глаз долой, пока не попросила,
Не зная, для кого ты сердце берегла.
В неведеньи моем целительная сила:
Мой треугольный мир без третьего угла.
Я вашу благодать покинул на рассвете,
Ведь ангел мой в душе настойчиво поет
О том, что за любовь я пред тобой в ответе,
О том, что не дождусь ответа на нее.

Бодрит как нашатырь клубок дорожной пыли,
В открытое окно предательски проник.
Последняя черта без ложных «или-или»,
Итоги, резюме. Закончился пикник.

Романс искусителя

В моем углу давно не веяло «Шанелью»,
И привыкаю засыпать, когда темно.
И выходные отдаю, все чаще, зелью
И преферансу вперемежку с домино.

А Вы красивы, мон амур, не по годам
И пробудили в глубине былую удаль.
Мадмуазель,… Вы поправляете: мадам!
Ах, пустяки - по мне бы главное - не сударь.

Удел замужних - у подъезда сплетни, семечки…
Ах, ну не плачьте - я ж не этого хотел.
Уж третий брак?!! Да Вы наивны, словно девочка!
Вы мне поверьте: и четвертый - не предел.

Нет, не со мной!… Я не поклонник Мендельсона.
А Вас, пардон за дерзость, белое полнит.
Кастрюли, дети, панталоны и кальсоны -
Меня подобной перспективой не пленить.

Ах, Ваши ушки идеальны… для лапши.
Уже светает, обошлось и без печатей.
И что-то там пустеет в области души,
И вновь пригрезилась все та же в белом платье.

Вы возвращайтесь к панталонам, к сплетням, к семечкам,
А мне достаточно того, чего хотел.
Уж третий брак, а Вы доверчивы, как девочка…
Поверьте - жаль, но и четвертый - не предел.

Ответ на романс искусителя

Вранье насчет «шанели» - не иначе,
И в целом уголок не так уж плох.
Супруга есть - с собакою на даче.
Иначе бы зачем шампунь от блох?

Пусть блещет остроумием на ушко,
Хамит, роняя слюни в декольте.
Проблемы нет - прикинуться простушкой.
Устроим идеальный адюльтер.

Про третий брак - экспромт, и как удачно!
Не зря доплату делают за стаж.
Когда супруга возвратится с дачи,
Грядет большой конфуз и эпатаж.

Светает. Намекает собираться
Не лучший добродетели пример.
Прильнув к стеклу, стрекочут… папарацци.
Адью, месье. Готовьте деньги, сэр!

Веточка кленовая

Дожди ругаю снова я,
А веточка кленовая
В окно стучит, услышав голоса.
Продрогшая, промокшая.
А я припомнил прошлое
И прячу за ладонями глаза.

Чердак, гнездо осиное,
Гриб красный под осиною
И сладкая тоска дурман-травы
Вели в альков под ивами,
Где были мы счастливыми –
Я это лето выдумал, увы.

Печально и не более,
Но понял вдруг до боли я:
Листом кленовым к счастью путь верней.
Мне так предельно хочется
Питаться светом солнечным
И чем-нибудь полезным из корней,

Напившись вдоволь соками,
Взлететь над кривотолками,
Забыв заботы в будничном плену,
Умчаться с первым ветром вдаль
И там прижаться навсегда
Прозрачным телом к твоему окну.

Рябиновая горчинка

Все слабее и слабее
Лучик солнца в паутинке.
В сентябре любовь острее
От рябиновой горчинки.

В пересвисте, перестуке
От вокзала до вокзала
Прожигал я жизнь от скуки,
Чтоб душа не замерзала.

И с надеждой, что из пепла
Воскрешусь как птица Сирин,
Костерочек слабый теплю.
Ветер южный даст мне силы

Снова жить напропалую…
Отчего же так неловки,
Торопливы поцелуи
На трамвайной остановке?

Словно выиграл случайно
У прощанья две минуты.
На вагон смотрю трамвайный
С сожалением, как будто

Наше счастье по аллее
Он увез на желтой спинке…
В сентябре любовь острее
От рябиновой горчинки.

Скучный обман

Ну зачем этот скучный обман,
Что тебе я совсем безразличен?
Я поэтому, будучи пьян,
Непривычно предельно тактичен.

Ты позволь не поверить словам,
Доверяясь последнему чувству:
То, что мы не близки, не права –
Нас роднит поклоненье искусству.

Значит, общая наша вина
В том, что песня еще не допета,
Не допита бутылка вина,
И венок не сплетен из сонетов.

Спать пора, и разложен диван,
Мне досталось у стеночки место.
Так зачем этот скучный обман?
Так зачем я тебе, если честно?

Банальные рифмы

Моя игра не стоит свеч,
Твои слова полны сомненья.
Все прояснила за мгновенье
Гримаса недовольных плеч.

Наш неоконченный роман
Испортил прелести сюжета:
Твой дар - фальшивая монета,
И я - не больше, чем обман.

Повремени рубить сплеча -
Куда спешишь, сгущая краски?
Ты романтические маски,
Поверь, срываешь сгоряча.

Твоя красивая печаль
Скрывает старые обиды,
А мой диван, видавший виды -
Враг платонических начал.

Ты - долгожданный мой урок
И наказание, ей Богу,
За все романы без пролога,
А наш роман - один пролог.

Так, может быть, не стоит вновь
Нам сочинять романы? То есть,
Давай напишем просто повесть -
Простую повесть про любовь.

Кончается август
(Текст в соавторстве с Любовью Хоревой)

Кончается август, нелетные дни.
Пора приземляться, проснись.
Дома под ногами как тысячи книг,
Раскрытых страницами вниз.

Тома наших судеб с обложками крыш,
Отдельные главы квартир.
Поверь, мы найдем наше счастье, малыш,
Листая зачитанный мир.

Из тысяч сюжетов узнаем один,
В котором поменьше разлук.
Кончается август, и с неба дожди
Нас гонят к земному теплу,

Где осень тропинки находит свои
В упрямо зеленой траве.
И снова заложнице первой любви
Не спится в тридцатой главе.

Задев подоконник слегка каблучком -
Домой, до осенней поры.
Никто не узнает о танце ночном
И правилах нашей игры.

Наутро спешишь по дорогам земным
За тем, кто любил невзначай.
А мне остается дождаться весны,
Чтоб в небе тебя повстречать.

Самый главный секрет

Я открою тебе самый главный секрет,
Без которого мы не готовы к полетам:
Чтобы в небо однажды шагнуть на заре,
Надо землю любить, солонея от пота.

Без надежных корней как потерянный лист
Будешь бита ветрами без права вернуться.
Мы достигнем с тобой середины земли,
Чтобы с новыми силами завтра проснуться.

И врагов пощадить, и любимых простить
Есть еще полчаса перед ночью прощанья -
Все печали свои надо здесь пережить:
На земле это песни, а в небе - рыданья.

Повернемся лицом к самым сильным ветрам,
И окрепнут невзгодами слабые крылья,
И без тени сомненья решимся тогда
Отряхнуть свои перья от комнатной пыли.

Желтых роз лепестки скроют наши следы,
Отпружиним свободно и сильно от пашни,
И пробьем небосвод в середине мечты,
И осыплются звезды, пугая домашних…

А пока засыпай, мой родной воробей,
Завтра ты на заре станешь горлицей вольной.
Утро вечера, верь мне, всегда мудреней.
Убаюкаю мысли под челкою школьной.

Последняя песня о полетах

Помнишь, мы повстречались в небе? Кончался август,
Звезды падали, словно слезы прощанья с летом,
И у каждого был потрепанный алый парус,
И летели мы каждый с личным попутным ветром.

И теперь оттолкнуться в небо порой охота,
Проточили дыру в покое капели марта.
Только спеты уже все песенки о полетах
И последних земных сомнениях перед стартом.

Так зачем ворошить былое при этой встрече?
Поросла сорняками звездными та дорога.
На земле две зеленых звездочки душу лечат -
Их с небесными по ночам не сравнить, ей-богу.

Просто мне оттолкнуться в небо опять охота,
Проточили дыру в покое капели марта.
Только спеты уже все песенки о полетах
И последних земных сомнениях перед стартом.

Мы с тобой разойдемся по городам и весям,
Друг о друге не будем ведать ни сном, ни духом.
Мы земные найдем сюжеты для лучших песен,
Про полеты ответим людям: не верьте слухам.

И пускай оттолкнуться в небо еще охота,
Проточили дыру в покое капели марта.
Я намедни допел все песенки о полетах
И последних земных сомнениях перед стартом…

…Жаль, намедни допел все песенки о полетах
И последних земных сомнениях перед стартом.

Дети сентябрей

Кто мы?
Тени облаков
На пустых полях,
на верхушках кленов,
Склоны
желтых берегов,
Взгляды стариков,
все еще влюбленных -

Дети
рыжих сентябрей,
Мокрых октябрей,
ноябрей простудных.
В дом нас
позови скорей.
Вечер на дворе,
холодно, безлюдно.

Время
накрывать столы,
И в твоем саду
яблоки созрели.
Звезды
стали тяжелы,
Только вот беда -
падая, сгорели.

Значит,
не подать к столу
Белого Тельца -
зверя неземного.
Ветер
звездную золу
Будет собирать
в тучи до Покрова.

Кто же
даст нам имена?
Где же наша грусть
станет добрым словом?
Что ж ты
дремлешь у окна?
Значит, в эту ночь
быть опять без крова

Детям
рыжих сентябрей,
Мокрых октябрей,
ноябрей простудных.
Осень
на твоем дворе.
-Засыпай скорей, -
просит ветер нудный.

Алхимия

Я любовь свою считал песней старой,
Платьем белым, что давно перекроено.
Но заплакала о ней вновь гитара,
А она мне не соврет, коль настроена.

Только помню расставанья навеки,
Разговоры, что пора за синицею,
Что дрожат лишь от бессонницы веки,
И с другими все воздастся сторицею.

Припев:

Кольцо расколото:
Здесь — медь, там — золото
По ровной линии.
Не верь алхимии.
Но сны с реальностью
Связать пытаюсь я.
И зря замечено,
Что время лечит нас.

Телефон молчит, и заперты двери,
А душа, она одно — все изводится.
Шестиструнную замучил, не верил,
Проверял по камертону — все сходится.

Зря уснуть старался ночью намедни,
Потому что я увиделся с истиной:
Ты моей любовью стала последней,
Ты моей любовью стала единственной.

Припев.

Осенний блюз

Мы таем в тишине лесов осенних,
А лето осыпается в траву.
В страницах увядающих мгновений
Еще легенды августа живут.

Мы таем в пустоте осенних пляжей,
А лето опускается на дно.
Пока еще видны следов коллажи,
Еще не спит вода подледным сном.

Напрасно хлопотал скрипучий флюгер —
Взлетаем в нетерпении: пора
Растаять безостаточно друг в друге,…
Но в нас влюбились разные ветра.

И значит, нам с тобой на самом деле
Лететь к разноименным полюсам.
Ты будешь в октябре, а я — в апреле.
Не тот сезон на пляжах и в лесах.

Здравствуй

Здравствуй!
Я возвращаюсь к постоянству
Непостоянных дел и мыслей.
Сожги все письма —
Все письма лгут.
Хранить нет смысла —
Я снова тут.

Может,
Наш лучший день еще не прожит,
И снова все начать не поздно.
Пусть против звезды,
Решать лишь нам.
Оставим слезы
Прошедшим дням.

Каюсь:
Я здесь надолго не останусь.
Для наших чувств одно лекарство —
Непостоянство.
И по весне
Ты скажешь: «Здравствуй!», —
С порога мне.

Петербургский отпуск врача-психотерапевта

На Невском шум,
Небесный вкус пирожных «шу»,
Я от восторга не дышу
У бронзовых коней.
Твердит молва,
Что я в столице номер два,
И я от счастья жив едва,
Когда иду по ней.

Вдали от забот,
Которыми рот
Наполнен до боли в зубах:
Квартирный вопрос
И прос-
то злодейка судьба.

Рабочий день
Среди душой больных людей
Привел к ужасной ерунде:
Казаться стало мне,
Что все не так:
Там — неврастеник, тут — маньяк,
А сам я — попросту дурак,
Ведь исключений нет.

Красотка в окне,
Подмигивать мне
Не надо с намеком: зайти.
Диагноз тотчас:
У вас,
Мой дружок, нервный тик.

Сто лет, сто зим!
Я в «Жигули» как в лимузин.
Давай, дружище, отвези
На пять углов тоски.
Пока не стар,
Приму как прежде низкий старт,
Пытаясь юность наверстать,
Пока темны виски.

И где сто забот,
Которыми рот
Был полон до боли в зубах?
И стоит признать,
Что знак поменяла судьба.

И дар судьбы
Мне помогает вроде бы,
И заслоняет тяжкий быт
До неба Эрмитаж.
И старый друг
Спас от тоски пожатьем рук,
И год еще не даст мне мук
Очередная блажь.

Но это, видать,
Другая беда,
Раз ветер с Невы как вино,
И жить без него
Нево-
лен как пьяница. Но!…

Колыбель петропавловской музы

Дорожает проезд, все дороже друзья,
Но не деньги виной — это точно.
Кошельки, города, где подруги грустят —
Нашей дружбы проверка на прочность.

Наконец, проводник мой сверяет билет
С «дубликатом бесценного груза»,
Наконец-то к тебе, сколько зим, сколько лет,
В колыбель петропавловской музы.

Припев:

Мой путь на северо-запад,
Тает граница неволи.
С тоски чуть было не запил,
Срочно напиться Невою!
Еще на ночь станем старше
Под разговоры на кухне.
Даст Бог, что проводы наши
Будут нескоро, Андрюха.

Но, увы, третий тост мы, не чокаясь, пьем,
Провожаем навеки все чаще.
Отдаем потихонечку жизни заем,
И теряем друзей настоящих.

Говорят, в том краю, где сады хороши,
Наши грешные страсти — обуза.
И монашка-душа помолиться спешит
На кресты петропавловской музы.

Припев.

Соберем за столом безо всяких причин
Наше братство под флагом прожженным.
И, обнявшись, потом в унисон помолчим
Не в обиду подругам и женам.

Просто наши сердца бьются в такт иногда,
Просто счастливы мы в том союзе.
Невзирая на деньги и на города,
Мы верны петропавловской музе.

Припев.

И, вернувшись домой будто с новой душой
От Невы да на матушку-Волгу,
По ночам наконец буду спать хорошо,
И пускай это все ненадолго.

Дорожает проезд, все дороже друзья,
Но не деньги виной — это точно.
Кошельки, города, где подруги грустят —
Нашей дружбы проверка на прочность.
Испытание дружбы на прочность.

Здесь нет случайных встреч

Здесь нет случайных встреч людей случайных
На этом перекрестке лучших дней.
Прости, что отвечаю лишь молчаньем —
Оно смешно, но истина больней.

Не слово было у любви в начале —
Моей души такой нелепый бунт.
Копил сомненья долгими ночами
И все разрушил в несколько секунд.

Прощенья бы просить и возвращенья,
Но ты вновь не одна, пойми сама:
Чем больше я почувствую смущенье,
Тем будет безогляднее обман.

Но просишь честно… что ж, я сожалею.
Ты плачешь? Все же думала совру?
Мне жаль, что осень вымела аллею,
Что шел декабрь по белому ковру.

Мне жаль январь, чей праздник бесконечен,
Февральские метели — чуткий сон,
Безумно жаль безумный март беспечный
И по июль беспечности сезон,

Мне август жаль — он продал бабье лето
Всего за гроздь рябины сентября.
Мне жаль, что так напрасно канул в Лету
Весь год, в котором не было тебя.
Мне жаль что год напрасно канул в Лету,
Мне жаль все то, что было без тебя.
Мне жаль все то, что будет…